Э. Амдур
Это боевое искусство, это не для всех
Эллис Амдур (1952), американский практик боевых искусств и тренер по вмешательству в кризисные ситуации. Один из самых известных писателей мира боевых искусств.
Эллис занимается айкидо и другими боевыми искусствами уже почти 50 лет. В дополнение к занятиям традиционными искусствами, такими как корю бу-дзюцу, он также работал над проектами по применению принципов, вытекающих из традиций классических боевых искусств, к современным правоохранительным органам.
Плодовитый автор, его научно-популярные работы охватывают темы, включая тактическую деэскалацию опасных межличностных ситуаций, а также истории и анализ японских боевых искусств; его последняя работа в этой области – новое издание «Скрытое на виду», посвященное эзотерическим техникам развития силы в японских боевых единоборствах.
******
«Возможно, прежде чем совершенствовать айкидо, было бы целесообразно изучить то, что вы намереваетесь исправить, изучив лучшие его стороны у его выдающихся представителей, у тех, кто был по-настоящему велик.
…В заключение я расскажу об Уесибе Морихее, кратко описав о его собственную методику обучения, которая была в значительной степени заброшена после 1-го поколения его преемников – когда даже ведущие светила айкидо в своём большинстве сосредоточились только на части того, что делал основатель их искусства, а не на всём его учении».
Великое айкидо – это великие айкидоки
Это эссе является составной частью нескольких мини-эссе, которые я загрузил на дискуссионный форум в facebook: «Айкидо – боевой аспект». Оно также включает некоторые из моих ответов на вопросы поднятыми членами группы.
Поскольку айкидо – это боевое искусство, основанное на принципах, систематизированное вокруг определенных философских идеалов и очень конкретных физических параметров, многие критики, на протяжении многих лет оценивая его реальную боевую эффективность, ставили её под сомнение. Айкидо особенно уязвимо для критики, в основном, потому, что его практикующие не проводят «живые тренировки» (испытания давлением против непредсказуемых атак или соревновательные тренировки в свободном стиле). Такие критики приходят как изнутри искусства, так и извне. Несмотря на то, что я разделяю точку зрения многих критиков, по крайней мере, в отношении большей части айкидо, которое я испытал или видел, что-то беспокоит меня в таких дискуссиях – интересно, отдают ли критики должное этому искусству. Их претензии похожи на критику экспрессионизма, со стороны такого популяризатора, как Лерой Ниман. Нравится ли кому-то экспрессионизм или нет, его следует оценивать по его величайшим представителям, таким как Франц Марк или Макбул Фида Хуссейн. Возможно, экспрессионистское искусство не является стилем, который вам нравится, но критика должна основываться на лучших образцах искусства, а не на массовых произведениях.
Есть некоторые боевые искусства, в которых можно стать относительно эффективным бойцом за короткий промежуток времени; айкидо не входит в их число. Тем не менее, бесспорно, есть айкидоки, которые стали весьма эффективными бойцами. Мой друг и учитель Терри Добсон, работающий вышибалой в баре в Вермонте, однажды подвергся нападению парня с бензопилой – он вошел в дугу атаки и бросил его кокю-наге, пила полетела в одну сторону, а мужчина в другую – оба сильно ударились о тротуар, пила пришла в негодность, а человек потерял агрессивность.
Многие другие айкидоки были известны как грозные бойцы, сражавшиеся с представителями других боевых искусств в сложных поединках или просто участвовавшие в уличных драках. Среди них были Абэ Тадаси, Сирата Риндзиро, Като Хироси, Сайто Морихиро, Ватахики Ёсифуми и это лишь некоторые из них. Пожалуйста, обратите внимание, что я намеренно назвал людей, которые не занимались дзюдо, карате или боксом – скорее, их основной боевой практикой было айкидо (не говоря уже о том, что они, возможно, не проходили небольшой перекрестный тренинг). Я полностью отдаю себе отчёт в том, что истории со временем разрастаются, а обычные потасовки становятся легендами. Тем не менее, если только всё это не ложь, у этих людей было что-то особенное. Возможно, прежде чем совершенствовать айкидо, было бы целесообразно изучить то, что вы намереваетесь исправить, изучив лучшие его стороны у его выдающихся представителей, у тех, кто был по-настоящему велик.
Под «великими» я не подразумеваю тех, кто является духовным примером, тех, кто является великими учителями, или тех, кто демонстрирует артистизм и грацию в постановке хореографии айкидо для двух человек. В этом эссе меня интересуют только люди, которые физически превосходны как мастера боевых искусств – которые могли сражаться в бою с помощью этого искусства. И под боем я подразумеваю гражданские стычки врукопашную – уличные драки и вызовы в додзё. (1)
Я хочу выделить компоненты, которые я наблюдал у тех, кто мог – и защищал – свой тренировочный зал от нарушителей правил додзё или людей, которые бросали им вызов на татами, стремясь смутить их или ещё хуже; тех, кто занимался тарьюдзиай; и тех, кто имел или имеет особый блеск, который снискал им настоящее уважение не только среди других айкидок, но и среди практиков других боевых искусств. Я провожу настолько чёткое различие, насколько это возможно, между отличным практиком айкидо, независимо от его ранга, и настоящими виртуозами. Если бы мы говорили о музыке, это была бы дискуссия о том, что делает Элен Гримо, Эмиля Гилельса, Марту Аргерих и Марка-Андре Хамелина ярчайшими и выдающимися музыкантами, а не просто «превосходными».
Когда я говорю о «компонентах», я не имею в виду обычные принципы, которые перечисляются учителями в каждом додзё по всему миру: ирими, ирими-тенкан, мусуби, авасе, энтен но ри, «смещение с линии атаки», центрирование, расширение и т.д. Каждый айкидока усваивает эти принципы – по крайней мере, в какой-то степени. Виртуоз, однако, способен фактически применить их против противников, которые не вступают в сговор при взаимной практике ката. Они способны применять эти принципы по своему желанию против сопротивляющегося или сражающегося противника. И они способны делать это благодаря определенным качествам, которыми они обладают, о которых никто из этих ведущих светил никогда не обсуждал и не говорил – за исключением, возможно, долгого вечера, когда они пили виски «Suntory» или саке «Otokoyama».
Два человека (среди многих), которые, я думаю, являются примером этого, – Такено Такефуми (из Ёсинкан) и Брюс Букман (из Тензан айкидо). Такено – «классик», в то время как Букман – чрезвычайно инновационный представитель айкидо, объединяющий компоненты как бокса, так и бразильского джиу-джитсу, но они оба обладают качествами, которые я перечислю ниже. Этих качеств насчитывается пять (за ними следуют два других компонента, которые потенциально выводят человека за пределы возможностей даже современного виртуоза).
Я возражаю против этого предположения!
Против этого эссе могут быть выдвинуты два возражения: то, что я обсуждаю ниже, не охватывает всего боевого искусства и тренировочного режима Основателя айкидо Уесибы Морихея, и что это также, в некоторой степени, противоречит видению не только его сына Уесибы Киссёмару, но и наследию других ведущих мастеров айкидо, таких как Томики Кэндзи, Сиода Годзо или Тохэй Коичи. Я расскажу об Уесибе Морихее в заключение этого эссе, кратко описав о его собственную методику обучения, которая была в значительной степени заброшена после 1-го поколения его преемников – когда даже ведущие светила в своём большинстве сосредоточились только на части того, что делал их учитель, а не на всём его учении.
Что касается последнего возражения, одна из вещей, которая делает Уесибу Киссёмару, сына Основателя, таким великим человеком, заключается в том, что он положил начало современному айкидо, боевому искусству «серых зон». Я имею в виду, что точно так же, как что-то вроде архаичных боевых традиций, таких как Араки-рю или Касима Шин-рю, было сосредоточено на внедрении в современном обществе ценностей класса воинов средневековой Японии, а также вопроса выживания (вашего собственного, вашей семьи, вашего клана или какой-либо более крупной политической организации). Айкидо – это воплощение современного общества, где немногие ситуации заканчиваются смертельным боем; скорее, это конфликты, в которых возможно какое-то разрешение. Таким образом, современное айкидо предоставляет место практически любому, кто хочет улучшить свою жизнь с помощью практики боевого искусства, которое в первую очередь не связано с вопросами жизни и смерти. (2) Это позволило айкидо оказать гораздо большее положительное влияние на жизнь людей, чем узкий сектантский культ способов Уесибы Морихея, ведущих к обладанию превосходством, которым были его дайто-рю, айки-дзюцу и айки-будо, – некоторые из названий его боевых искусств, существовавших до Второй мировой войны.
Тем не менее, мой вопрос заключается не в том, что делает человека удобным участником идеалистического боевого искусства или даже очень преданным учеником физически сложной и даже опасной дисциплины, которая стала центральным элементом вашей жизни. Мой вопрос не в том, что делает человека хорошим учителем, отличным руководителем додзё или человеком, который может применять принципы айкидо в других социальных условиях. Наконец, это не обратное – необоснованное утверждение, что эти великие практики являются лучшими мастерами боевых искусств на планете благодаря своей практике айкидо. Мой вопрос заключается в том, что делает человека виртуозным практиком, независимо от его других качеств (и это включает в себя мораль или духовность) – это тот же вопрос, который я бы задал относительно таких каратека, как Канадзава Хирокадзу или Хигаонна Канрё, или дзюдок, таких как Кашивазаки Кацухико или Усидзима Тацукума.
#1 – СИЛА
Юкава Цутому был титаном. Сирата Риндзиро был очень силён. Сиода Годзо, что невероятно, победил Кимуру Масахико в армрестлинге – по собственному признанию Кимуры. Тохэй Коити после Второй мировой войны непринужденно проносил два чемодана с контрабандным рисом на руках через билетный контроль на вокзалах, делая вид, что чемоданы пусты: ведь кто может непринужденно держать чемоданы с 30 килограммами риса каждый, с прямыми руками, проходя пятьдесят метров, пока не скроется из виду сотрудников правоохранительных органов. Когда Сайто Морихиро был ребёнком, Уесиба сказал ему, что он слишком худой; Сайто, работая на железной дороге, раздобыл отрезок железнодорожного рельса и многократно поднимал его; в результате этих тренировок и других упражнений он стал массивным мужчиной. Вообще, все динозавры Ивамы (Исояма Хироси, Ватахики Ёсифуми, Инагаки Сигэми и др.) обладают огромной силой. Тада Хироси похож на живую китовую кость из-за всех тех субури, которые он делал. У Томики Кэндзи были огромные запястья, а в молодости – массивная шея. Осава Кисабуро, довольно мускулистый в молодости, попросил меня взять его сына, Осаву Хаято, в спортзал Коракуэн и научить его поднимать тяжести, искренне шепнув мне в коридоре додзё: «Он слишком слаб». Существует не один тип тела и не один способ быть физически сильным – но, насколько я знаю, все великие айкидоки были очень сильными людьми, одни от природы, другие – в результате тренировок.
# 1А – Итак, вы говорите, что вам нужно накачать мышцы, чтобы быть хорошим в айкидо
По поводу этого тезиса было выдвинуто несколько возражений. Прежде всего, айкидо долгое время рекламировалось с использованием ложного образа Уесибы Морихея как стройного старика, который подключился к волшебному источнику потусторонней силы. Какой привлекательный маркетинговый ход для любого, кто не уверен в своих силах! Кроме того, совместный стиль практики айкидо людьми с разным уровнем физической силы может способствовать возникновению иллюзорного чувства власти у более слабых людей. (3) Однако правда в том, что Уесиба был чудовищно силён даже в преклонном возрасте. Терри Добсон, весивший в то время около двухсот сорока фунтов при росте шесть футов, рассказывает, как он стоял рядом с Уесибой, когда старик разозлился на кого-то и бессознательно схватил Терри за запястье. Он сказал, что всё, что он мог сделать, это едва сдержаться, чтобы не закричать от боли. Терри сказал мне, что это было похоже на раскаленную проволоку, пропущенную через его запястье, и что это совершенно не похоже ни на какие захваты его запястья до или после этого случая. Это не было «точечным ударом». Это было похоже на то, что меня зажали в механические тиски. Затем Уесиба восстановил самообладание (кстати сказать, вспышками внезапного гнева он был печально известен) и отпустил, сказав: «Гомен не, Теру-сан», – что буквально означает «Прости меня, маленький щенок».) (4)
Некоторые люди возмущаются этой концепцией, что великий айкидока должен быть сильным, и возражают, говоря: «Итак, вы говорите, что ключом к мастерству в айкидо является поднятие тяжестей». Я никогда этого не говорил – я просто сказал, что каждый виртуоз айкидо силён. Очень силён. Если человек ведёт тяжелую, естественную жизнь (будь то сельское хозяйство, работа – вождение грузовика, черт возьми, до изобретения гидроусилителя руля было профессией только для очень сильных людей), то дополнительная силовая тренировка ему может и не понадобиться. Однако людям, воспитанным в цивилизованном современном обществе, таким как Осава Хаято (или я сам), возможно, придётся посещать зал бодибилдинга.
Тогда люди начинают возражать, что развитие силы, особенно поднятие тяжестей, «сделает вас чрезмерно мускулистым, а это значит – жёстким и негибким». Обязательно ли это так? Возможно. Делайте частичные подъёмы штанги, которые никогда полностью не разгибают и не раскрывают суставы – и вы будете двигаться как комок ткани и костей. Однако такое утверждение не соответствует современной спортивной науке. Фактически, олимпийские тяжелоатлеты, как правило, проявляют себя как наиболее физически подготовленные люди из всех спортсменов, основываясь на сочетании гибкости, взрывной силы, выносливости и силы суставов. Ответ, который наиболее нам близок заключён в заявлении Окамото Сейго, считающегося одним из «самых мягких» из всех практикующих дайто-рю: «Высвободить свою силу, то есть устранить собственное «напряжение» (力み), сложно. Даже у таких, как я, иногда возникает напряжение! По этой причине я всегда говорю, что это нормально – иметь любое количество силы, но нехорошо быть напряженным. Это чрезвычайно трудная задача». (Ссылка Криса Ли – Сангенкай)
#1B – А как насчёт того-то и того-то
Другие возражали против моего тезиса, цитируя тех или иных людей, иногда пожилых, иногда молодых, которые являются известными учителями. У некоторых из них есть ученики, которые, все до единого, участвуют в форме сговорчивой реакции на жесты инструктора, которую я называю «синдромом аккомодации айки» – по сути, они теряют равновесие и падают, что может выглядеть потрясающе для неосведомленных или подвергнутых идеологической обработке. Такие люди могут обладать обширными знаниями; они могут быть подвижными и ловкими для своего возраста; они могут быть замечательными, вдохновляющими учителями, но если они не сильны – или, по крайней мере, не были сильны в молодости, – то они никогда не были великими, в том смысле, который я здесь обсуждаю. Они прекрасно разыгрывают движения, но без внутренней силы они не окажут практически никакого влияния на того, кто не согласится поддаться им.
#1С – А как насчёт женщин?
В оригинальных сообщениях на facebook кто-то поднял вопрос: «А как насчёт женщин?». Это сложная тема, потому что многие ответят, что утверждение о власти является каким-то дискриминационным, потому что оно подчеркивает биологический абсолют: самый сильный мужчина сильнее самой сильной женщины, а средний мужчина сильнее средней женщины того же веса. То, что этот факт использовался с незапамятных времен для отстранения женщин от власти в обществе, неоспоримо. Тем не менее, существует множество профессий с базовыми физическими требованиями – например, военная пехота. Нет абсолютно никаких сомнений в том, что женщины могут освоить практически все военные специальности, от пилотирования истребителей до вождения танка, и быть равными или превосходящими мужчин. Однако немногие женщины могут выдержать требования, предъявляемые к тому, чтобы быть простым пехотинцем.
Является ли это дискриминацией? Да, так и есть. Не дискриминация, основанная на сексизме или чем-то подобном; это дискриминация, основанная на реальности, ориентированная на качества, необходимые для профессии, в данном случае для ведения боевых действий. Это не более фанатично, чем признание того, что я никогда не смог бы работать над изготовлением азиатских ковров – мои пальцы для этого слишком большие и слишком неуклюжие.
Любой недостаток одного из компонентов, которые я обсуждаю… является недостатком. И биология может быть «несправедливой» в этом отношении. Женщина-олимпийский спринтер может обогнать большинство мужчин в мире. Женщина-олимпийская тяжелоатлетка сильнее большинства мужчин в мире. Женщина-профессионал ММА может победить большинство неподготовленных мужчин в мире, даже тех, кто намного тяжелее. Тем не менее, они были бы убиты соперником-мужчиной по ММА равного веса – отсюда озабоченность, выраженная Джо Роганом и другими в отношении участников-транссексуалов на женских турнирах по ММА из-за их, по существу, мужских тел. (5)
Так исключает ли это женщин как виртуозов айкидо? Нет, конечно, нет. Возвращаясь к ММА, только дурак мог бы заявить, что Аманда Нуньес не виртуоз. Однако ограничения есть ограничения: у великого пианиста Йозефа Хоффмана были очень маленькие руки – у него были пианино, сделанное с немного более узкими клавишами, чтобы он мог в достаточной степени дотянуться до октав на клавиатуре. Подобным образом нельзя компенсировать ограничения в своём мастерстве и силе в личном бою, если только вы не «сделали своего противника инвалидом» так, как Йозеф Хоффман «подрезал» свои клавиши. Пределы чьих-либо достижений определяются его возможностями. Проблема в том, что если кто-то хочет стать великим, то он должен тренировать свою силу до её оптимальных возможностей. И в этом случае необходимо еще больше акцентировать внимание на других компонентах, учитывая более низкий «потолок» возможного развития силы.
#2 – Укеми
Айкидо включает в себя два аспекта, обычно называемых либо тори («берущий»), либо нагэ («бросающий»), и уке (что буквально означает «принимающий», но обычно интерпретируется как «тот, кто брошен или заблокирован»). Буквально половина практики – в сознании и действиях большинства людей – заключается в том, чтобы соответствовать намерениям другого человека, быть «побежденным» или «получать технику другого». Это почти как если бы большинство студентов находились в своеобразном отпуске от боевого настроя, принимая укеми: делая это, человек в лучшем случае учится тому, «как принимать укеми», тогда как эта половина практики тоже должна быть «занятиями айкидо». Укеми, выполненное правильно, – это королевский путь к изучению каеши-ваза («контратаки»), атеми («удар по телу» – подробнее ниже) и самой внутренней силы (также подробнее ниже).
В худшем случае, кажется, что приём укеми может быть тренировкой в превращении себя в боксерскую грушу другого. Можно утверждать, что в ранние времена всё было иначе, но «нингё укеми» («пассивное падение, как кукла») присутствовало в айкидо – и, я бы сказал, во многом в дайто-рю – с самых ранних времен. Самыми ранними фильмами дайто-рю являются фильмы Уесибы Морихея, снятые в 1934 году в штаб-квартире Омотоке и в Асахи Синбун в 1935 году. (Насколько я знаю, нет более ранних фильмов какого-либо другого практикующего дайто-рю – по крайней мере, общедоступных – и в это время Уесиба называл то, что он делал, дайто-рю, а также множеством других имен, которые он примерял на себя, поскольку стремился стать независимым от своего учителя). И что же мы видим? Такой же драматичный, захватывающий дух укеми, как и сейчас. (6)
Я мог бы продолжить критику этого типа практики, но я хочу сосредоточиться на современном айкидо как оно есть. Может ли тип укеми, который практикует большинство айкидок, способствовать развитию мастерства, даже величия, какими бы недостатками эти компоненты ни обладали с другой точки зрения? Я считаю, что это «соответствующее замыслу наге, иногда преувеличенное укеми» является, как ни парадоксально, вторым компонентом, необходимым для виртуозности.
По сей день люди задаются вопросом, почему большинство учи-деши («живущих в ученичестве») и кайои-деши (тех, кто жил поблизости, которые, тем не менее, уделяли одинаковое количество часов тренировкам и также считались учениками основателя иерархии айкидо) намного сильнее, чем большинство тех, кто не вёл такой образ жизни. Они качественно различны. Однако эти люди не получали секретных упражнений или не изучали «особое, отличающееся от других айкидо». Я думаю, что ответом является – укеми. Учи-деши находятся в распоряжении каждого учителя, который не сдерживается с ними. Он будет относиться к ним, так сказать, как к пушечному мясу. Дэвид Линч, который стал учи-деши в Ёсинкан несколько десятилетий назад, прошёл вступительный «экзамен», на котором его снова и снова бросали в шихонаге, пока он не смог оторвать голову от мата и не получил сотрясение мозга. Посмотрите, как Сиода Годзо обращается со своим собственным уке в фильмах – и как они подпрыгивают (а иногда и шатаются), чтобы он сделал это снова. Вы учитесь выживать, когда находитесь во власти другого человека.
Помимо того, что он должен быть доступен каждому инструктору, деши, если только ситуация не изменилась, должен обеспечивать укеми между занятиями для каждого старика, имеющего влияние (высокий ранг из-за политики, например). Я часто видел, как некоторые такие старики хватали одного из молодых помощников инструктора в Айкикай Хонбу и швыряли его без остановки в течение пятнадцати или двадцати минут между утренними занятиями. [Конечно, если бы молодые люди сопротивлялись, старые политики не смогли бы ничего добиться – сам Сиода Годзо в своих мемуарах описывает, как он ассистировал Уесибе на занятиях с членами императорской семьи, и как: а) он должен был быть абсолютно уверен, что не поранит одну из принцесс; б) как он принимал огромные падения при малейшем жесте, который выдавался за технику].
Опять же, можно было бы подвергнуть сомнению всё предприятие и вернуться к чистой борьбе или сумо, но, учитывая, что это реальность большей части айкидо, давайте рассмотрим, что оно делает, а не каким оно должно быть. Единственный способ пережить это, не сломавшись физически, – научиться принимать падения, которые «дают сдачи». Вы не можете шлепнуться на землю – в некоторых додзё это делается на деревянных полах, а не на татами. Вы учитесь делать свою мускулатуру упругой – как твёрдая резина. Я описываю воздействие на тело такого укеми с той же точки зрения, что и расплющивание и сгибание стали для её закалки. Рассмотрим кого-то, кто занимается физическим трудом – у них есть выносливость, не сравнимая с современными людьми, прошедшими подготовку в тренажёрном зале и изучившими спортивную науку. Конечно, они не могут поднять с земли столько железа. Но сколько тюков сена они могут закинуть в сарай или на грузовик? Аналогичным образом, непрерывный укеми развивает особую упругую выносливость, которая напрямую связана с развитием функциональной силы в айкидо.
Интересно то, что, рассматриваемый в этом свете, любой практикующий айкидо, каким бы неумелым он ни был, может внести свой вклад в закаливание своего тела. Конечно, проблема становится ещё более сложной, когда человек должным образом заперт в дзюдзи-гарами или скручен в намеренно причиняющем вред шихонаге. Но принять укеми за неумелого – это другой вид вызова, особенно если требуется создать иллюзию того, что техника работает, так что для неискушенного стороннего наблюдателя действительно кажется, что маленький человек бросил большого человека простым поворотом запястья.
Это ещё более требовательно, если брать укеми для учителя, которому требуется определенный тип укеми, чтобы проиллюстрировать точку зрения или воспроизвести определённый эффект. Однако человек не получит такого типа закалки, если всегда будет принимать специализированные укеми только для одного такого человека. Вы должны «охватить все углы», а не просто научиться выступать перед конкретным учителем. Это происходит благодаря постоянному укеми всех видов, от тряпичной куклы традиции Ямагути, до погони за ветряными мельницами нидай или сандай дошу, до измельчения в шестеренках Арикавы Садатеру и т.д. Для одного только бодибилдинга каждого из этих учителей можно было бы «использовать», как и любого практикующего айкидо. Я думаю, это ключ к тому, почему некоторые люди, в частности деши, были лучше – они стали сильнее благодаря этому процессу совершенно особым образом, благодаря огромному количеству повторений действия. Они были сплющены, скручены спиралью сложены и прокованы, подобно тому, как это происходит в процессе изготовления японского меча.
Помимо выносливости, благодаря этому процессу вы учитесь падать на мат и снова становиться на ноги, и эта энергия подталкивает вас к следующей технике. Таким образом, человек развивает способность не только поглощать удар без травм, но и использовать удар о землю в качестве усилителя силы. Например, если я упрусь одной ногой в стену и оттолкнусь, нанося удар, удар будет более мощным. Укеми учит вас делать это, используя землю любой частью тела – тот же навык применим под любым углом против людей.
Итак, благодаря этому процессу, теперь у вас есть упругий отскок вашего тела – и это может быть преобразовано/добавлено к вашим техникам, усиливая вашу силу. Вместо простого ванрёку («необработанная, сырая сила») теперь у вас есть сила, которой обладает питон – гибкая, извивающаяся, мощная в любом положении.
Тренировка с живым сопротивлением – ещё одна форма укеми
Кстати, некоторые группы айкидо добавляют к этому закаливанию тела ещё один подкомпонент, ещё один вид укеми. В додзё Ивама, например, это называют тренировкой котай. В этом случае, в идеале используя интегрированную силу и боевое осознание, уке противостоит тори до пика его возможностей. Можно представить, что младший ученик может пройти много месяцев, ни разу успешно не выполнив ни одной техники. При такой тренировке они, в конце концов, найдут «паз» (см. № 4 ниже) и будут эффективно выполнять вазу айкидо, но более того, этот процесс сделает их ещё более выносливыми. В дополнение к силе, развиваемой в укеми, они получают ещё один дополнительный вид силы, за счёт напряжения мышц по всему телу против умелого сопротивления человека, который противостоит вам, когда вы выполняете свою работу. Это тип изометрии, но вместо того, чтобы толкаться о стены или столбы, вы напрягаете свою силу против кого-то, кто обеспечивает переменную силу против различных точек атаки – в этом смысле, практикуя айкидо, человек развивает тело борца. Согласно личному общению с Терри Добсоном, учи-деши в Айкикай также испытали это в своей личной практике со старшими и между собой во внеурочное время.
#3 – Боевой дух
Однажды я был на презентации второго дошу, и кто-то его искренне спросил: «Когда ваш отец стал пацифистом». Переводчику потребовалось некоторое время, чтобы объяснить, что говорил парень – слова были достаточно простыми, но, тем не менее, дошу никак не мог понять, о чём его спрашивали. Это был один из немногих случаев, когда я видел, чтобы дошу так громко рассмеялся и сказал: «Мой отец никогда не был пацифистом». Искренний американец был шокирован и сказал: «Но иногда люди ведут себя слишком грубо в додзё, вследствие чего их партнёры получают травмы». Ответ дошу был таким: «Это боевое искусство. Это не для всех. Некоторые люди лучше подходят для других занятий». У меня есть история в HIPS, о том, как дошу отвёл двух иностранных студентов в сторону во время практики, сказав: «Когда-нибудь вы станете учителями, и вам придётся защищать свои додзё» – и научил их способам выполнения шихонаге и ириминаге «плотно», чтобы человек падал на голову или шею. Там был задействован особый тайсабаки, так что человек не мог выйти из него на укеми, чтобы защитить себя. Дошу тщательно проделал это, подсказывая уке, чтобы наге мог выполнять технику, но при этом не травмировать его во время практики. (7)
У большинства великих людей в молодости были истории участия в драках или поединках. Некоторые из них сталкивались с испытаниями защищая додзё. Другие занимались этим в компании товарищей. Ни О-сенсей, ни нидай дошу, как известно, никогда не осуждали учеников за то, что они занимались в додзё ябури, а ведь такие события происходили, так сказать, у них под носом. По сей день, когда кто-то приходит в штаб-квартиру токийского Айкикай, желая бросить вызов додзё, его приглашают подняться на четвёртый этаж, чтобы сразиться с одним из защитников додзё. Я не говорю, что нужно быть хулиганом – я могу вспомнить нескольких людей, которые наносили удары на татами или вывихивали плечо, когда их партнёр по тренировке находился в уязвимом положении. Это что-то другое. Проявление боевого духа – это не преследование слабых, хотя тот, у кого есть боевой дух, может выбрать и это.
Но если вы практикуете боевые искусства, готовы ли вы сражаться? Хотите ли вы (или хотели ли вы, в определенном возрасте) заниматься дракой и принимаете ли вы такие вызовы? Является ли одним из компонентов вашей подготовки: «Лучше ты, чем я!». Другими словами, вы не просто выполняете движения, пусть даже энергично – вы тренируетесь ставить людей в невыгодное положение, тренируетесь, чтобы суметь причинить им вред.
Мастер боевых искусств без боевого духа – это вообще не мастер боевых искусств. В его практике будет что-то анемичное и самодовольное, что слишком часто встречается в некоторых направлениях айкидо. Им не хватает определенного волокна, определенной стали в том, что они делают.
#4 – Отверстие
Четвёртый компонент боевой эффективности – это не ваза («техника»). Разве простое изучение всех и каждой техники на фотографиях из Нома додзё или из Содэн Такумакай (не названное пока по имени айкидо Уесибы середины 1930-х годов, когда он был в расцвете сил) действительно сделает вас более эффективным в боевых искусствах? Вероятно, это даст вам больше возможностей, но если у вас то же тело, та же воля к управлению этими дополнительными техниками, это не будет иметь большого значения. А как насчёт расхваленных принципов айкидо, таких как ирими, ирими-тенкан или мусуби? Это технические принципы, которые, безусловно, должны присутствовать в любой технике айкидо. Тем не менее, они являются общими требованиями для всех практикующих айкидо. Конечно, виртуозы демонстрируют образцовое мастерство в базовых принципах айкидо (я вспоминаю, например, почти подавляющее использование ирими у Чиба Кадзуо), но не эти принципы делают их виртуозами. Их виртуозность делает эти принципы реальностью. Без определенного навыка эффективные действия против чрезвычайно сильного или исключительно искусного противника невозможны, независимо от того, какие техники вы знаете, или сколько принципов вы стремитесь воплотить в своей практике. Лучший термин, который я могу придумать, – это «groovе» [паз, отверстие, ритм].
Когда я был в Японии, мой додзё-чо, Кувамори Ясунори, устраивал вечеринку в основном для молодых додзё-чо в Токио и окрестностях. Один молодой сенсей напился – ну, они все были пьяны – и он рассказал веселую историю о каратисте, который пытался ворваться в его додзё, и как его били и пинали снова и снова, пока он, наконец, не бросил парня котегаеши, и не заломил ему запястье и тот не крикнул: «Я сдаюсь!», – и отключился! Только в Японии – настоящий бой заканчивается нокаутом. И молодой учитель сказал: «Парень ушёл из моего додзё, а я пошёл домой и посмотрел в зеркало: у меня было два синяка под глазами, разбита губа, кровь на лице из носа, ребра в синяках, а он ушёл без единой царапины! И я смотрю на себя и думаю: «Я выиграл? Кусо-о-о-о-о!».
«Groovе», или поиск оптимального места, связан с тем, что в китайских боевых искусствах называется «тин-цзинь» («энергия слушания») или как говорит Риксон Грейси: «Я двигаюсь в такт их движению». Немногие люди посвящают достаточно часов в день своему айкидо, и ещё меньше людей тренируются против живых противников, которые активно стремятся нейтрализовать их технику, не говоря уже о том, чтобы сопротивляться, поэтому они продумывают свои ваза, как в алгоритмике: «Я попробую применить кокю-наге здесь». Однако, когда они сталкиваются с сопротивлением, произойдёт одна из четырёх вещей:
-Они будут пытаться пробиться через сопротивление силой.
-Они станут обездвиженными: замкнутыми в полном напряжении или будут подавлены и сбиты с толку.
-Они отступят и отпрыгнут назад
-Технически ловкие будет стремиться найти лучший угол для преодоления препятствия (8).
Те, у кого айкидо развилось до «псевдо-инстинктов» (реакция айкидо настолько укоренилась, что стала эквивалентом естественного рефлекса), обладают способностью немедленно воспринимать суки («отверстия/открытость») в структуре/движении другого и находить линию наименьшего сопротивления, сохраняя при этом свою натренированную технику. Последний пункт этого предложения очень важен. Простейшее организмы могут втекать в пустое пространство. Человек-эксперт способен делать это, выполняя вазу. Техники айкидо становятся «неизбежными», подобно тому, как реагирует кошка, когда вы её внезапно хватаете и прижимаете к земле.
Конечным результатом этого является каеши-ваза («встречные техники»). Проблема большинства айкидо заключается в том, что, в отличие от дзюдо, где оба человека одновременно пытаются найти общий язык, большая часть практики айкидо односторонняя. Даже в тех редких додзё, которые включают каеши-вазу в свою учебную программу, это небольшая часть практики, и даже тогда, по предварительной договоренности – просто продолжение заученной техники, как, например, «Один делает иккё, но не с полной эффективностью, а затем другой противопоставляет этому коши-наге». Из-за этого у человека не развивается псевдо-инстинкт, о котором я говорю, когда при стрессе и сопротивлении человек всё ещё способен найти это отверстие.
Довольно сложно тренировать «groovе» в рамках ортодоксального айкидо. Рандори с любым видом борьбы на расстоянии вытянутых рук очень трудно выполнить, в отличие от борьбы «тело к телу», где это даётся легко. Причина, по которой Томики Кэндзи создал «фальшивый кинжал против пустых рук» тошу-рандори, заключается в том, что он обнаружил, что базовое айкидо рандори стало просто неуклюжим перетягиванием каната. Практикующий танто ограничен в своих атаках – исключительно ударами в верхнюю часть тела – что позволяет (иногда) выполнять настоящую технику айкидо. Как тренировка против ударов ножом, это нереалистично во многих отношениях, но это создаёт возможности для реального применения техник айкидо под давлением. Если бы Томики либо осуществил свою мечту, объединив айкидо с борьбой на вытянутых руках в Кодокан дзюдо, либо отбросил осторожность и прошёл весь путь сам, создав новое боевое искусство (на самом деле разновидность ММА), возможно, всё было бы по-другому. Но метод рандори, который он разработал, имеет преднамеренный дисбаланс (откровенно неквалифицированного) человека с танто против айкидоки с пустыми руками. Иногда можно увидеть действительно красивое исполнение ваза – айкидо Томики не получило должного признания – но этого недостаточно, на мой взгляд.
В этом эссе я старался избегать директивных решений проблем айкидо, но здесь я позволю себе вмешаться: вместо полномасштабного рандори, которое не будет работать с айкидо, необходимо провести исследование, чтобы сделать градуированную серию взаимных тренировок, где оба человека пытаются достичь преимущества, и есть обратная связь. Другими словами, практика превращается в экспериментальную лабораторию, где, например, на две или три различные атаки нужно ответить одним ответом, или на одну или две действительно совершенные атаки ответить случайным набором техник, и т.д.
В любом случае, для тех, кто хочет научиться «groovе», было бы чрезвычайно полезно внимательно изучить тех, кто обладает этой способностью, и выяснить, каковы их конкретные тренировочные методики для его достижения. Раньше я тренировался в нерабочее время с моим первым инструктором по айкидо в Японии, Кувамори Ясунори, и мы занимались вольным стилем, проверяя, как на самом деле применять техники айкидо под давлением. (9)
#5 – Кулак
Пятый компонент – это кулак. Я хочу прояснить, что я не использую слово «атеми», которое я рассмотрю позже, потому что это действительно нечто другое. Вот несколько примеров кулака:
Однажды я дурачился с Шибатой Итиро после урока, и он парировал мой удар в живот ударом поверх моего. Его предплечье отклонило мою руку вниз, и он сильно ударил меня в печень. Я остался на ногах, но это заставило меня застыть на месте, согнувшись, по крайней мере, на пять секунд. Если бы это была драка, а не игра, меня могли бы забить до смерти, и я был бы беспомощен, чтобы остановить это.
Саотомэ Мицуги, когда я его знал, был мастером «укрепления» – он выстраивал свой скелет так, что вы натыкались на решетку из костей, крепко стоящую на земле. Кроме того, он был настолько быстр, что мог перемещаться из одной точки в другую так, что это было похоже на столкновение с краем двери. Он поймал мой удар как раз в тот момент, когда тот начал выходить из патронника, и «прорезал» мою руку ударом ножа по бицепсу. Это свалило меня с ног – единственный раз в моей карьере айкидо, когда я действительно, непроизвольно, был сбит с ног. Интересно, что на следующий день весь мой трицепс (не бицепс, куда он меня ударил – трицепс), от локтя до плеча, был черно-синим.
У Кувамори Сигеюки, двоюродного брата моего собственного учителя, было небольшое додзё за его домом. Стальные перекладины, поддерживающие крышу, были такими низкими, что при падении в результате броска можно было сломать лодыжки, поэтому он превратил все приёмы бросков айкидо в удары руками. У него был довольно высокий ранг в Шито-рю карате, и однажды он ударил своего собственного ученика в живот и рассёк ему толстую кишку. Парень чуть не умер – он всё же вернулся к тренировкам после того, как его госпитализация закончилась.
Нисио сенсей был (также) блестящим каратистом, Куроива сенсей – прекрасным боксёром, и есть множество других подобных примеров. Но для меня образцами этого обсуждения являются те, кого я люблю называть динозаврами Ивама: Сайто Морихиро, Инагаки Сигеми, Исояма Хироси, Немото Хироки, Ватахики Ёсифуми и многие другие). Все они занимались макиварой и другими видами карате – Немото, например, тыкал пальцы в коробку с гравием. Все они были хорошо известны в округе своими драками в молодости (а некоторые уже и не молодыми). Они не были каратистами, но они включили элементы такой подготовки в своё айкидо.
Где бы великие практики ни добивались этого, будь то перекрестные тренировки, естественное выяснение того, как наносить удары, экстраполируя движения, которым они научились в айкидо, – лучшие айкидоки довоенной и послевоенной эпохи умели бить. И с точки зрения принципов айкидо, они использовали ирими, чтобы достичь идеального угла; они использовали тай-сабаки в качестве усилителя силы, чтобы встречная сила противника добавлялась к их удару; и они использовали айкидо ваза как средство создания кузуси – другими словами, <попытка> выполнения шихонаге может быть заблокирована противником на полпути, но если в процессе противник зажимается или теряет равновесие, а айкидока стабилен, и тогда, без колебаний, он «перетекает» в удар в челюсть, в корпус, куда угодно. Для меня очевидно, что то, что они делали, например, можно было бы назвать айки-кенпо – их кулак всегда был готов, поскольку они занимались айкидо.
На этом я заканчиваю рассмотрение своих пяти компонентов, которые я наблюдал у лучших представителей современного айкидо. Мне кажется, что если кто-то хочет заниматься «боевым айкидо» и ему не хватает этих пяти компонентов, то привить ему бразильское джиу-джитсу или крав мага или Систему или что вам больше нравится, будет недостаточно – в этом случае лучше просто перейти, чем заниматься кросс-тренингом. Однако при наличии этих компонентов кросс-тренинг действительно станет мультипликатором силы. Всё к лучшему.
#6 – И это всё?
Я назвал некоторых людей, которые преуспели в этих пяти компонентах, по крайней мере, с моей точки зрения. Почему же тогда, когда даже виртуозы насыщали своё айкидо компонентами, которые я перечислил выше, пожилой Уесиба Морихей внезапно врывался в додзё с криком: «Это не айкидо!». Некоторые люди утверждают, что это потому, что они были слишком «грубыми», слишком сосредоточенными на силе или боевой эффективности, и Уесиба, как апостол мира и любви, просто был в ярости от извращения своей миссии. Я думаю, что всё было наоборот. Уесиба часто говорил об айкидо как о проявлении меча. Важно, однако, что он часто использовал термин «цуруги». Это обоюдоострый меч, привезенный из Китая более 1500 лет назад и ставший частью императорских регалий. Это был очень важный символ синто, религии, к которой принадлежал Уесиба Морихей. Современное айкидо, о котором я говорил выше, на самом деле имеет два края: один край – это социальные и несектантские духовные цели разрешения конфликтов; второй край – это боевая добродетель, на которой я сосредоточился выше.
Однако остаётся нерешенный вопрос: в чем суть цуруги. Современный виртуоз айкидока обладает мощным атлетическим телом и способностью сражаться, движимый боевым духом. Этот «меч» можно было бы считать сделанным из обычной инструментальной стали. Уесиба Морихэй считал, что превосходная боевая добродетель была необходима как часть синтоистских ритуалов примирения энергии Вселенной. Его методология достижения этого заключалась в особой тренировке тела: представьте себе меч из стали, выкованный особым образом, чтобы стать чрезвычайно сильным, гибким и отзывчивым к стрессу с любой стороны. Поскольку Уесиба явно не учил, как этого достичь, немногие ученики понимали, что он делает. Из немногих большинство училось частично и только осмотически [впитывая] – другими словами, они учились неосознанно, и поэтому им было трудно передать то, что они узнали, другим.
Я утверждаю, что есть компонент, которому мало кто в современном айкидо обучался, а тем более занимается специально (Икеда Хироси – заметное исключение). Это компонент, который Уесиба описал как «Небо-Земля-Человек», специфическая всеобъемлющая методология обучения, которую, когда она была введена в действие, он (и очень немногие из дайто-рю, которые были его помощниками и учителями) называл айки. (10) Это не воздействие с использованием рычаг, это не «создание наилучшего угла», это не мусуби (смешение сил). Это тренировка тела, чтобы вы могли использовать его определенным образом – как выразился сам Уесиба: «Айки – это метод заставить других людей делать то, что вы хотите». Отмечу, что я написал целую книгу на эту тему, «Сокрытое на виду», иначе говоря, на бедрах. Одна из целей этой книги состояла в том, чтобы показать, что эта методика не только не уникальна, но когда-то была гораздо более распространенной, вездесущей в японских боевых искусствах более ранней эпохи.
Ки Земли – это гравитация и опора. Вы можете использовать гравитацию при любом движении вниз, если не напрягаете мышцы. Напряжённое приложение нисходящей силы, по сути, затормозило бы чистую гравитацию. Если вы вытянете руку над головой и позволите ей беспрепятственно опуститься на бедро, вы оставите синяк (это хороший тест – если после двух или трёх повторений вы не испытываете сильной боли, вы не используете силу тяжести). Опора – это, упрощенно говоря, вдавливание в землю (которая не движется), так что сила проходит вверх через тело человека. Чем сильнее давление на опору, тем больше сила – если, конечно, вы не блокируете и не напрягаетесь при этом. Для Уесибы Морихея тренировка в этом аспекте заключалась в устранении любых негибкостей, которые препятствуют силам тяжести и опоры, проходящим через ваше тело (плечи и бедра являются наиболее значимыми). Такие распространенные упражнения айкидо, как тори-фунэ и иккё-ундо, не являются «разминкой» – это методики, которые при правильном выполнении в течение многих тысяч часов создают тело, которое беспрепятственно использует Ки Земли.
Небесная Ки ассоциируется с дыханием (но не каким-то «сгустком энергии», который сбивает другого человека с ног). Скорее всего, дыхание координируется со специальными упражнениями, которые растягивают и раскрывают суставы, одновременно укрепляя соединительную ткань, особенно при спиральных движениях. Эту свернувшуюся спиралью энергию можно найти во многих боевых искусствах. Бацзицюань примечателен этим. Это усилитель силы. Айкидока назвал это кокю-рёку, хотя большинство из них не знают, что это на самом деле означает. Интересно, что непрерывные молитвы Уесибы одновременно дали ему часы ежедневных тренировок в кокю-рёку, благодаря его особому пению в сочетании с определенными позами, моделями дыхания и одновременным растяжением и давлением в его пневмотораксе. Большинство его учеников, которые не верили в его религиозную деятельность, пели вместе с ним (по крайней мере, в прежние времена), но получали ограниченную пользу, потому что простое издавание звуков ртом не будет должным образом тренировать пневмоторакс внутри.
Ки человека – это танден. Это не «одна точка» Тохэя Коичи – скорее, это комплекс мышц, костей и соединительной ткани: диафрагма, брюшная стенка, спина/позвоночник и тазовое дно. Рассматривайте это не только как «ядро», о котором говорят западные системы упражнений, но и как своего рода дифференциальную передачу, чтобы передавать энергию от ног через тело и конечности.
Предположим, что вы дочитали до этого места: в чём суть этой информации? Стабильность в условиях стресса. Спонтанное, плавное движение. Взрывная сила. Мочизуки Хироо вспоминал, что во время Второй мировой войны он тренировался у Уесибы, и то, что он делал, было, по сути, ударами под любым углом, которые выбивали из него дух. Это превращает все блокировки суставов в своего рода удары (предплечьем или плечом, например) по вытянутой конечности. Более того, «невидимые приёмы» Уесибы Морихея, когда люди говорили: «Я не знаю, что он сделал, но я лежал на земле», – также являются результатом умения мгновенно переместить всё тело в «groovе», и приложить всю свою силу, занимая это пространство. Когда это сделано безупречно, минимальное движение может оказать значительное влияние на другого человека.
Единственный способ приобрести это – специализированное обучение – Уесиба фактически представил различные режимы тренировок в начале своих занятий, которые люди считали разминкой. На самом деле, его настоящая тренировка была проведена самостоятельно – он просто представил эти упражнения в начале практики, в некотором смысле, демонстрируя их, а не тренируя. Поскольку их скучно практиковать в течение любого периода времени, люди просто пробежались по ним в течение пары минут, интерпретируя их как тайсо («упражнения»), а не танрэн («выковка тела»). Чтобы эти «упражнения» принесли какую-либо пользу, требуется много часов слишком короткой жизни – и, по правде говоря, есть гораздо более быстрые способы приобрести боевые навыки высокого уровня. Тем не менее, смысл всего этого в том, что многие люди сегодня откровенно озадачены тем, что Уесибу так уважали. Даже его довоенные фильмы не так уж впечатляют. Я думаю (или хотел бы думать), что то, что он показывал на таких выставках, имело не больше отношения к сути его искусства, чем хореография Брюса Ли в фильме к его настоящему Джит Кун До.
Возвращаясь к моей теме: пять компонентов, составляющих основу боевой эффективности: отмечу, что они стоят особняком – и доказательством их ценности являются такие личности, как Сугано Сейичи, Като Хироси, Тиба Кадзуо, Саотоме Мицуги и т.д. Можно перекрестно тренироваться и, если это эффективно, интегрировать это в своё айкидо – примеров предостаточно, таких как Нисио Седзи, Куроива Есио и Брюс Букман. Но если кто-то хочет того, что мог делать Уесиба (и некоторые другие), все рассмотренные компоненты не являются самоцелью; скорее, они являются средством для очень специфической методики обучения. (11)
Итак, давайте вернемся к атеми. Люди думают, что атэми – это удары по телу. Атеми не означает удары по телу. Это было бы написано так: 体当たり («тай атари»). Атеми пишется 当て身 И буквально это означает «тело, которое бьёт». Другими словами, истинное атеми – это не кулачный бой, не мордобитие кулаками. Доказательством этого является то, что атеми существовало в Японии в течение сотен лет до того, как в японской культуре появился кулачный бой – они существовали в рамках дзю-дзюцу, хотя они определенно не были боксом ни в какой форме или виде. Япония была вооруженным обществом, и атэми было дополнением к бою, где люди могли в любой момент пустить в ход клинок, а не использовать его в отдельной потасовке. В настоящем атеми-дзюцу можно практически любой частью тела нанести противнику сокрушительный удар (примером тому могут служить удары плечом Конора Макгрегора в недавнем поединке – не так, как я описываю в этой главе, но тем не менее сокрушительно).
Чтобы было ясно, я не миссионер; мне действительно всё равно, решат ли другие люди пройти этот тип обучения или нет. Это просто важно для меня, и мне ясно из свидетельств, что это было чрезвычайно важно для Уесибы Морихея. Мне кажется, что помимо всего прочего, среди айкидок должен быть интерес к тому, что на самом деле делал Основатель айкидо, когда он вызывал такое уважение, даже благоговейный трепет, у таких людей, как Хага Дзюнъити и Накамура Хакудо из кендо, Котани Сумиюки, Мочизуки Минору и Томики Кэндзи из дзюдо, Кониси Ясухиро и Окуяма Тадао из карате и любого количества других.
#7 – Шаг с края света
Есть ещё один компонент, касающийся Уесибы Морихея – взлом нервной системы. Уесиба практиковал различные аскезы, заимствованные из Сингон Миккё, а затем из Омотокё. В частности, он занимался чинкон-кишин, уходящей корнями в шаманизм: позволял божеству завладеть своим разумом. Помимо риска, необходимо быть частью системы верований, чтобы воспользоваться этим, и большинство таких аскез требуют различных суровых ритуалов, которые максимально напрягают нервную систему. Уесиба является доказательством того, что в этом есть потенциальная польза, но это требует приверженности, намного превышающей то, что большинство людей готовы отдать тренировкам по боевым искусствам. Именно это сделало Уесибу уникальным среди его коллег по дайто-рю. (Кстати, я не говорил, что он лучший – откуда мне знать. Но он уникален). (12)
Существовала повсеместная практика среди воинов, которые верили, что бой был их единственным средством бессмертия через создание имени после смерти. Голые остатки этого сохраняются и сегодня. Это делается посредством сочетания шаманских практик, таких как поиски видения, одержимость духом и т.д., в сочетании с боевыми тренировками. (13) Это опасно – как физически, так и психологически. Часто это включало голод, бессонницу, воздействие непогоды, физическую тренировку до изнеможения и физическое унижение. Конечная цель этого – аналог состояния берсеркера (и это не хаотичный возбужденный бред – скорее, он собирается в зоне, как Майкл Джордан на последних секундах игры, но в данном случае на службе убийства). Уесиба сделал это – и на это ушло много часов в течение многих лет. Я никому не рекомендую это делать. Но точное описание Уесибы – и то, что делало его уникальным не только среди современных людей, но и среди его сверстников по дайто-рю, – это его одержимое аскетическое обучение. Утверждение о том, что можно подключиться к нервной системе, позволяющей совершать сверхчеловеческие поступки, – это то, во что читатель может верить или нет. Книга, которую я бы порекомендовал с современной точки зрения, – «Игры в кости».
Сноски
(1) И для ясности, у меня нет на руках ничьей карты боев – конечно, возможно, что я ошибаюсь в отношении того или иного человека, которого я упоминаю, но я либо испытал их способности из первых рук в додзё, либо наблюдал их в кино, и они разделяли те же качества, которые я описываю среди тех, кто, несомненно, был грозным..
(2) Подчеркну, что чистое айкидо спасало жизни. Я знаю сотрудников исправительных учреждений в тюрьмах строгого режима, которые использовали айкидо в рукопашном бою, спасая свои и чужие жизни против вооруженных нападавших. Я знаю полицейских, которые делали то же самое. Тем не менее, повторюсь, смертельные схватки не являются основным направлением современного айкидо – если бы это было так, его технический корпус и методология тренировок были бы совсем другими..
(3) Пожалуйста, поймите, что я не критикую этот клип. Это обучение детей отличным движениям и основам айкидо. Проблема в том, что слишком много людей, оказавшихся в положении детей, после многих лет практики в той же манере на самом деле верят, что они могут так легко справиться с жестоким нападающим.
(4) Мочизуки Минору, великий довоенный ученик Уесибы Морихея, очень искусный в ряде боевых искусств, заявил, что причина, по которой люди принимали такие драматические прыжки укеми с Уесибой, заключается в том, что они пытались убежать от боли от его ужасных рук.
(5) Доказательством этого беспокойства является то, что вы не видите – и я держу пари, что без роботизированных имплантатов или нанотехнологий никогда не увидите – транссексуалов женского пола, соревнующихся на высшем уровне в мужском соревновании.
(6) Два источника сообщили мне, что существует фильм Такэды Сокаку, снятый сотрудниками газеты «Асахи Синбун» в конце его жизни. Один из свидетелей сказал, что когда он увидел пленку, то подумал, что это вторая пленка Уэсибы той же эпохи, но, присмотревшись, понял, что это Такеда. Обратите внимание, что ни один из людей, рассказавших мне об этом, сам не видел фильм – они слышали о нем из вторых или третьих рук.
(7) Из этой истории можно сделать несколько выводов. Во-первых, когда другие участники занятия остановились, чтобы понаблюдать за тем, как Дошу обучает этих двух мужчин, как это было принято, он сказал им, чтобы они возвращались к своей собственной практике, сказав: «Это не для вас». Более важный вывод заключается в следующем: Дошу часто порицают за то, что он преподавал неполноценное боевое искусство, в отличие от свирепого айки-дзю-дзюцу в молодые годы его отца, которому он должен был научиться, учитывая, что он рос в его семье. Люди предполагают, что его отец был недостаточно высокого мнения о сыне, чтобы обучить его настоящему боевому искусству, или дошю был слишком бездарен, чтобы научиться ему. Однако кажется очевидным, что дошу преподавал стандартизированную программу обучения для большего, современного общества. Подобным образом, Охба Хидео вернулся после наблюдения за демонстрацией дайто-рю и выразил своё удивление своему учителю, Томики Кэндзи. Томики сказал: «Я могу сделать всё это», – и продолжил демонстрировать те же приёмы на Охбе. Тогда Томики заявил, что тратить большую часть своей жизни на изучение таких заумных навыков антисоциально – это отвлекает человека от реального вклада в жизнь общества. Оба этих человека, вместо того чтобы упрощать, по-своему представляли айкидо с другими целями, нежели Уесиба Морихей и тем более Такеда Сокаку. Тем не менее, дошу в этом анекдоте показывает, что он узнал то, что знал его отец, потому что бросок и блокировка человека таким образом, что он не может избежать травмы, – это чистое дзю-дзюцу дайто-рю.
(8) Последний из четырёх вариантов неплох, но в хаосе и скорости реального боя – или даже соревновательного поединка – этого будет недостаточно.
(9) Кувамори, когда на него давили, всегда мог прибегнуть к дзюдо. Честно говоря, иногда я думал, что вся попытка изучать айкидо с этой более боевой точки зрения была донкихотством, потому что он гораздо чаще побеждал меня приёмами дзюдо, чем айкидо ваза. Я еще раз возвращаюсь к своему первоначальному тезису, который также можно было бы резюмировать фразой «Уважайте дом». Я по-прежнему восхищаюсь теми, кто преуспел в том, чтобы сделать своё айкидо мощным и достойным восхищения.
(10) Уесиба позже назвал его кокю-рёку, а еще позже – такемусу-айки
(11) То, что я здесь обсуждаю, не предлагает «мистической силы» (пожалуйста, Боже, не публикуй это видео с идиотским мастером айки без прикосновений, которого избивает толстый парень из ММА. Это не то, о чём я говорю).
(12) Когда я впервые разместил этот раздел на Facebook, у меня возник вопрос, имел ли я в виду «взлом» собственной нервной системы или нервной системы другого человека. В этом эссе я говорю о своём собственном. Взлом кого-то другого – вот смысл киай-дзюцу (которое, кстати, требует взлома вашего собственного, чтобы быть хоть сколько-нибудь хорошим в этом). Некоторые корю действительно искушены в этом. Араки-рю, которое является моим основным занятием за последние 45 лет, является одним из них. Я переработал модернизированную версию этого в рамках проекта DARPA вместе с ученым-когнитивистом Робертом Хубалом. Результаты представлены в двух книгах «Координатор» и «Агент согласия» (две версии одного и того же материала для разных аудиторий).
(13) Эти практики могут быть приобретены через синтоизм или в других формах, через Микке или Сюген-до.
Никакая часть этого материала не может быть воспроизведена в любой форме или любыми средствами, электронными или механическими, включая фотокопию, без письменного разрешения автора. Тем не менее, вы можете поделиться ссылкой на эту статью в таких социальных сетях, как Facebook, LinkedIn или Twitter.
Кogenbudo
май 2020г.
https://kogenbudo.org/great-aikido-aikido-greats/